О задачах фото-промышленности
Статья из журнала «Советское фото», № 11, 1928 г.
С апреля по август месяц на страницах «Советского Фото» был напечатан ряд статей т. Себрякова. Статьи затрагивали актуальнейшие вопросы советской фото-промышленности, так волнующие наших производственников и всю советскую фото-общественность. Печатая эти статьи, редакция имела в виду вызвать дискуссию по этому животрепещущему вопросу и подытожить мнения как техников-производственников и хозяйственников, так и общественности. К сожалению, до сих пор из заинтересованных кругов отзвуков нет, и потому может получиться неправильное представление, что все положения, выдвинутые т. Себряковым, являются бесспорными. Между тем, это далеко не так. В статьях т. Себрякова мы почти не видим производственных обоснований, но зато имеется очень много общих рассуждений, которые нетрудно найти в любом более или менее полном руководстве по фотографии (выбор объектива, диафрагма и т. д.). Исходя из этих общепризнанных положений, автор во многих случаях приходит к совершенно неожиданным выводам, идущим вразрез с установившейся практикой не только у нас, но и за границей. Затронутые им вопросы так разнообразны, что мы предпочли бы по каждому из них выслушать авторитетные мнения специалистов. Тем не менее, по некоторым из этих вопросов мы хотели бы повернуть медаль обратной стороной и представить их в другом освещении, чем у автора. Коснемся сначала чисто организационных вопросов. Первое положение, которое выдвигает т. Себряков, — это концентрация всего фото-производства в одном тресте. Другими словами, он призывает к созданию того положения, которое отвергла сама жизнь. Сам Фото-Кино-Трест пришёл к этому убеждению и переименовал себя в «Фото-Хим-Трест». Ссылка т. Себрякова на пример концентрированного предприятия Истмен-Кодак, — конечно, не выдерживает критики. Тов. Себряков энает, что эта фирма располагает капиталом в сотни миллионов и неограниченными возможностями в научно-технических силах, сырье и т. д., у нас же, как он сам указывает, большая бедность в научных и производственно-технических силах, очень скромные капиталы и слабое снабжение сырьем. Таким образом, об аналогии говорить не приходится. Нам кажется совершенно бесспорным, что недостаток научно-производственных сил ни в коем случае не может коррегироваться скучиванием их в одном предприятии, от этого количество их не прибавится и химик не сможет заменить механика, а последний — оптика. Распыление же и без того небольших капиталов на производство столь многообразной номенклатуры товаров, кроме вреда — ничего не принесёт. Помимо всего прочего, нельзя не взять под сомнение самую идею необходимости концентрации и по другим причинам.
Наши экономисты, защищая подобное положение, часто ссылаются на пример Запада, но при этом не всегда отличают трестирование от Interessen-Gemeinschaft, которое чаще всего в заграничной практике применяется. В наших советских условиях это Interessen-Gemeinschaft (согласование интересов) мы имеем во всех отраслях промышленности и торговли в лице наших планирующих организаций, и потому там, где это не вызывается более вескими аргументами, трестирование не является необходимым. Непонятно нам и то большое внимание, которое автор уделяет тому, в каком Директорате ВСНХ предприятие будет числиться. По его мнению, эти лишние звенья будут сильно тормозить работу разными заседаниями, согласованиями и т. д. Автор упускает, очевидно, из виду последние положения, по которым единственным хозяином на заводе является директор, и не только ВСНХ, но и ближе его стоящее Правление Треста — не входит в текущую работу. Роль ВСНХ является только планирующей и наблюдательной и, следовательно, все страхи — безосновательны. Таким образом, мы не только не видим оснований к восстановлению названия «Фото-Кино-Трест» со всеми вытекающими отсюда последствиями, но, как-раз наоборот, считаем гораздо полезнее развернуть механическое фото-производство параллельно с деятельностью «Фото-Хим-Треста», предоставив последнему совершенствоваться в своей необъятно широкой отрасли.
Совершенно правильно замечание автора, что наиболее распространённый вид съёмки — это ландшафты, группы, архитектура, производственные и технические, и вполне понятно, что на первое время центр тяжести нашего фото-производства должен быть в удовлетворении этих потребностей. Пока-что можно поставить на второй план организацию производства специальных объективов: портретных, широкоугольных, репродукционных и телеобъективов. Для вышеуказанной цели, как известно, пригодны (перечисляем в порядке постепенности): ахроматические ландшафтные объективы, такие же перископы, апланаты и анастигматы (в разных комбинациях). Для каждого, даже непосвящённого в тонкости производственной техники, совершенно ясно, что легче изготовить двухлинзовый ахромат или перископ, чем более сложный анастигмат. И поэтому мы не видим большого греха в том, что наша молодая оптическая промышленность начинает свою учёбу именно с этого. Если ещё прибавить к тому, что изготовление анастигматов усложняется не только техникой работы, но и повышенными требованиями к сырью, то положение становится ещё более ясным. Можем напомнить автору историю с Гёрцем, который был вынужден прекратить производство своих превосходных объективов только потому, что известная фабрика лучшего Йенского стекла Шотт оказалась в руках Цейса, который перестал давать Гёрцу стекло для выработки объективов, и Гёрц вследствие этого был вынужден перейти на выработку ряда других предметов, а затем и войти в объединение Цейс-Икон 1). Если Гёрцу не удалось разрешить вопроса с сырьём, то надо полагать, что и нам не так легко будет преодолеть это препятствие.
В силу всего вышесказанного нам остается только приветствовать нашу оптическую промышленность за то, что она ставит вопрос в плоскость своих реальных возможностей и это даёт нам уверенность надеяться, что мы скоро увидим свою советскую хорошо выполненную оптику, которая будет по карману рабочего потребителя. Не надо забывать, что фото-аппарат тесно входит, как культурный фактор, в рабочую и школьную среду, т.-е. туда, где он больше всего нужен и вместе с тем, где материальные возможности не так широки. В пользу дешёвых объективов со средней светосилой говорит ещё и то обстоятельство, что мы не можем рассчитывать на быстрое налаживание производства затворов с большой скоростью. Таким образом, обладатель объектива с большой светосилой не будет в состоянии использовать все его преимущества. Зачем же вводить его тогда в излишний расход? Не говоря уже о том, что более светосильный объектив требует более умелого обращения, а сам автор отмечает недостаточную технику у вновь нарождающегося фото-любителя.
Вопрос о выборе диафрагм, которому автор уделяет так много места, мы находим совершенно несвоевременным, а потому оставляем его без всякого обсуждения.
Но не можем не остановиться на той «оригинальной» (если не сказать больше) ломке, которую автор пытается внести в размеры пластинок. Почему-то тов. Себрякову вздумалось сделать основным размером 13×18 см и исходя из этого размера — строить разные производственные, которые могут быть из него нарезаны. Автору должно быть известно, что у нас на фабриках поливают эмульсией стекло в готовых форматах и лишь из брака выкраивают здоровые места для маленьких размеров. Комитетом по стандартизации СТО установлены на фото-стекло следующие общесоюзные обязательные стандарты (ОСТ 117 МБИ (11В):666,1): 1-я группа, стекло толщиной 0,8 мм — 88,5×118,5; 106,5×178,0; 128,0×178,0; 2-я группа, стекло толщиной в 1,2 мм — 84,0×168,0; 89,0×119,0; 99,0×149,0; 119,0×164,0; 119,0×178,0; 129,0×179,0; 149,0×198,0; 164,0×238,0; 168,0×168,0; 178,0×178,0; 178,0×238,0; 3-я группа, стекло толщиной в 1,6 мм: 178,0×238,0; 179,0×258,0 мм и т. д. (больших размеров мы не касаемся, так как их не касается и автор). Эти размеры обязательны для всей нашей промышленности и никакого отклонения не может быть допущено. Мы не сомневаемся, что комитет СТО при издании стандарта в достаточной степени учёл интересы как фото-промышленности, так и силикатной промышленности.
За границей дело обстоит несколько иначе. Там стекло поливается, когда оно ещё в листах. Это диктуется экономией в дорого стоящей эмульсии, которая при этом способе меньше расплёскивается, но эти целые листы опять-таки не берутся в тех размерах, из которых исходит тов. Себряков, — самые ходовые размеры у них следующие: толщиной 1,2–1,4 мм: 19,8×29,8; 23,8×85,6 см; толщиной в 1,4–1,7 мм: 23,8×35,6; 23,8×32,8 и 29,8×35,8 см. Стекло размером меньше 20×30 см ни одна заграничная фото-пластиночная фабрика ни за какие деньги не согласится принять.
Итак, из производственной практики как нашей, так и заграничной, мы видим, что нет таких основных размеров, как 18×24 или 13×18 см, из которых бы изготовлялись меньшие, как производные. А между тем, исходя из неверной предпосылки, тов. Себряков приходит к такому неожиданному выводу, как необходимость введения целого ряда новых форматов: 7,5×10; 5×7,5; 9×13; 8,6×18; 8,6×9; 6×6,5; 4,33×6 и одновременно аннулирует ряд форматов (9×12, 6×9, 4[1/2]×6), для которых, как он сам признает, имеются в стране сотни тысяч аппаратов. Для того, чтобы эти аппараты могли продолжать действовать, по его словам — на ряду с новыми, придётся и для старых вырабатывать и пластинки, и бумагу. Подумать только, какое усложнение номенклатуры, — и всё это только для того, чтобы сохранить полюбившийся ему размер 13×18 см. Слов нет, размер хороший, но не проще ли во имя целесообразности, если это необходимо (по тов. Себрякову, а не по-нашему), пожертвовать одним этим размером и не вносить таких усложнений. Есть ещё один выход, — если это тов. Себрякову уж так надо обязательно иметь основные и производные размеры, — это — пожертвовать только одним сантиметром от 13×18 см и сделать его 12×18 см, и тогда всё будет в порядке — начиная с 18×24 см деление будет производиться так, как ему надо. Необходимо отметить ещё неправильное указание автора на устройство вкладов в кассеты. Он, конечно, знает, что большинство обращающихся в стране аппаратов имеют жестяные кассеты, в которые не так просто приладить вклады. Резюмируя всё сказанное, нельзя не притти к выводу, что затея автора с ломкой размеров безусловно вредная, и мы не сомневаемся, что она встретит должный отпор как со стороны производственных организаций, так и со стороны фото-общественности.
Скажем ещё несколько слов по поводу намеченного автором выбора типа фотоппаратуры. Напрасно автор разбрасывается на обсуждение таких сложных систем, как: зеркалки, рефлектоскопы и т. д. Надо держаться ближе к нашим реальным возможностям и, если хотите, потребностям. Нам нужна модель простого, дешёвого и хорошего аппарата, который мы могли бы немедленно бросить в гущу рабочей и школьной массы по доступной для неё цене. Те прецизионные камеры, о которых говорит автор, мы сейчас не можем и не должны делать, а когда наша техника к этому подойдет, тогда и будем обсуждать детали, и весьма возможно, что к тому времени вся идущая вперёд иностранная техника подскажет нам какую-нибудь новую идею.
Проще и ближе к требованиям жизни, сосредоточить все свои силы на производство ограниченного количества простейших фото-аппаратов и делать их действительно хорошо, постепенно переходя к более сложным. Прецизионных аппаратов требуется, сравнительно, не так много и на первое время можно оставить ввоз их из-за границы.
Первые шаги к общественному обсуждению задач нашей фото-промышленности сделаны, — вдумчивое и критическое отношение к этому вопросу поможет наметить правильную линию в предстоящей работе.
Г. К-Х
Примечания:
Статья из журнала «Советское фото», № 11, 1928 г.
В статье только исправлены замеченные опечатки, проведена «ёфикация» и восстановлены твёрдые знаки, вынужденно заменённые в оригинальном тексте апострофами. Оригинальные орфография и пунктуация оставлены.
1) — Действительные причины закрытия фирмы C.P. Goerz были иными.
Ссылки по теме:
Задачи нашей фото-промышленности — статья 1926 года.
|